Interview with The Fight. Part I

The Fight – это польско-германская хардкор/панк группа с милейшей девушкой на вокале. Помимо вокалистки, в группе также замечена девушка на басу, что вызывает еще больший интерес. На протяжении вот уже 7 лет эти ребята активно турят и выступают, а в прошлом году дали три мега-хитовых концерта в рашке, на одном из которых я побывал. Интервью было взято из французского зина Divergence.

D: Я знаю, что не все из вас живут в Варшаве, не так ли? Расскажите о панк-сценах в ваших родных городах. Что вам нравится и что не нравится? Что вы делаете помимо The Fight? Чем занимаетесь кроме панк-активности?

Wolfi: Привет! Я Волфи, барабанщик из Дрездена, и мне приходится по 12 часов трястись в поезде, чтобы порепетировать в Варшаве с The Fight. Сцена в Дрездене очень крутая. У нас есть пара коллективов, которые занимаются организацией панк-концертов, делают Еду Вместо Бомб и другие акции. Очень часто я жалею, что между членами сцены нет крепкой связи, потому что, например сейчас, я уже не так хорошо знаю новые группы и новых ребят, которые как-то активны в Дрездене. Помимо The Fight я играю на барабанах в других группах: Vitamin X из Амстердама, к которым я присоединился в 2006 году, и The Tangled Lines из Дрездена. Еще мы с Камилом играем в группе Birthday Party Band, ну и не так давно я присоединился к одной группе из Бильбао, которая называется Justice Departament. С ними я проведу несколько туров. Еще я работаю в офисе моей бабушки.

Paweł: Из нас только Волфи не живет в Варшаве. Сцена здесь, как мне кажется, достаточно развитая. Тут очень много активных людей внутри сцены, но также много активных не панков. Тут все достаточно круто, если сравнивать Варшаву с другими европейскими городами. Кроме The Fight я играю в Drip Of Lies и организовываю d.i.y. концерты в сквоте Эльба. Иногда я работаю где-нибудь, но большую часть времени ничего не делаю.

Asia: Сцена в Варшаве постоянно развивается и, очень положительным моментом является то, что становясь старше, люди здесь не уходят «в отставку», а продолжают жить панк-жизнью, создают свои собственные рабочие места и меняют таким образом жизнь вокруг себя. Кроме The Fight я играю в девчачьей группе Miraż (www.myspace.com/mirazgirls), разрабатываю художественные проекты для разных организаций и помогаю феминистском коллективу UFA. Также я работаю в молодежном центре и обучаю престарелых женщин английскому.

D: Вы помните первый концерт The Fight? Как это было? Как вы чувствовали себя во время вашего сета? Сильно нервничали?

Wolfi: До The Fight я достаточно долгое время играл в других группах, так что для меня не было ничего нового на первом шоу, но за то мне было сложно разучивать партии, потому что я никогда не играл в подобном стиле. Я немного нервничал из-за этого. Это было в одном из варшавских сквотов зимой 2006 года. Было очень круто.

Paweł: Первое шоу мы играли в 2005 году в Познани. Это был спонтанный концерт. Мы играли с Emma Gee, группой, в которой играли я, Ася и Гося. На этот концерт случайно пришел наш первый барабанщик, и мы решили сыграть. Мы практически не репетировали, но сыграли достаточно складно для первого шоу, как мне кажется. Мы очень сильно волновались, но так как у нас было всего 4 песни, мы сыграли их по два раза. 

D: Как вы попали в хардкор-панк и что вас изначально привлекло в нем? Что заставляет вас оставаться активными в этой среде?

Kamil: Привет! Меня зовут Камил, и я играю на гитаре. Музыка и открытые простые люди привлекают меня в этой сцене. Это то, что держит меня здесь. 

Wolfi: Ну, мой старший брат слушал панк-рок, что в первую очередь повлияло на меня. Было время, когда я думал, что хардкор - это электронная музыка.

Paweł: Когда я был еще подростком, я встретил группу панков в моей школе, и они произвели на меня сильное впечатление. Мне понравилась музыка, которую они слушали и т.д. Конечно, это не те вещи, на которые я обращаю особое внимание сейчас, но их анти-стиль и подход к восприятию всего вокруг бесспорно сильно повлияли на меня тогда.

Asia: Меня тоже впечатлило, как панки смотрят на мир, и то, что они не сидят на месте, а стараются действовать. Когда я познакомилась с ребятами из панк-среды, с их музыкой, фэнзинами и т.д., я поняла, что мое место здесь. Я была в шоке, когда увидела, насколько близко тут все друг с другом общаются, и на сколько все социально активны. Здесь все либо веганы, либо вегетарианцы. Я думаю, что общественное сознание этих людей - как раз то, что держит меня здесь. То что люди не согласны с тем, что происходит вокруг и пытаются создать альтернативный образ жизни, а не сидеть на месте, не может не вызывать уважения.

D: Кто из вас пишет тексты? Кто-то один, или вы делаете это коллективно? Как думаете, действительно ли так важно, чтобы все в группе придерживались одинаковых взглядов? Все участники группы согласны с тем, что вы поете?

Kamil: Каждый из нас при желании пишет что-то, но большинство текстов пишет Ася. Мы все вместе обсуждаем написанные тексты и, если кого-то что-то не устраивает, исправляем их. Для нас очень важно, чтобы все были согласны с тем, что мы поем и говорим со сцены. По большей части мы одинаково смотрим на разные вещи, поэтому споров по поводу текстов практически не возникает.

D: В вашей песне «Stay Punk» вы говорите, что жизнь должна превратиться в угрозу. Как вы думаете, панк является угрозой сегодня, или это было когда-то давно? И, кстати, почему эта песня сначала появилась на вашем демо, а потом на сплите с Knife In The Leg?

 

Kamil: Я не был в группе, когда эта песня была написана, но я постараюсь ответить на твой вопрос. Панк-рок имел успех при распространении разных «подрывных» идей, к которым некоторые люди, как я, отнеслись серьезно. Это было угрозой, потенциальной угрозой. Одна единственная панк-рок запись повлияла на меня на столько, что я бросил университет, и это решение изменило мою жизнь. Я думаю, что не стоит ограничивать себя панк-роком, если ты хочешь что-то изменить на глобальном уровне, и панк-рок должен бросать вызов не только на уровне музыки. Нужно экспериментировать и стараться преодолевать эти барьеры, выходить на другой уровень путем сотрудничества с художниками, театралами и т. д. В противном случае все превратится в скуку, а скука, конечно, не является угрозой.

Wolfi: Камил попал в самую точку! Я решил выпустить эту песню на сплите с Knife In The Leg просто потому, что было место, и у нас не хватало нового материала. На демке и сплите одна и та же версия этого трека.

Paweł: Иногда я сомневаюсь, что панк является угрозой. По крайней мере та версия панка, которая ограничена слушанием музыки и хождением на шоу абсолютно беззуба. Оглядываясь на историю панк-рока, мне трудно сказать, был ли он вообще когда-либо опасным. Были моменты, когда власть действительно боялась панк-активности (например, в Польше в начале 90-х правительство пыталось вербовать панков для работы в секретных службах, полиции. Часто любая, даже самая безобидная акция оказывалась под тотальным наблюдением спецслужб и т.д.), но мне кажется, что панк никогда не был серьезной угрозой для государства. Сегодня национальное освободительное движение является более серьезной угрозой, но у панков навряд ли есть с ними что-то общее. Однако, я соглашусь с Камилом в том, что панк-рок может изменить чей-то образ жизни, который, в дальнейшем, может привести к реальным анти-системным действиям.

D: В этой же песне есть такие слова: «...меня ни сколько не волнует, в банке ты работаешь или на заводе, я просто хочу, чтобы ты оставался панком». Вам не кажется, что это своего рода парадокс, если панк работает банкиром? Как можно увязать идеологию панков с тем, как организована банковская система? Или вы верите в то, что систему можно изменить изнутри?

Wolfi: Эта песня посвящена главным образом друзьям, которые перестают принимать участие в деятельности сцены. Многие, устраиваясь на работу, которая занимает у них все свободное время, просто перестают появляться где-либо и выпадают из нашего поля зрения. Самым обидным в этой ситуации является то, что многие начинают жить так, как живут их новые «друзья» и постепенно отказываются от своих прежних идеалов, становясь, ну, в общем, придурками. Мне все равно где ты работаешь, но ты не должен предавать свои идеалы, когда этого требует от тебя общество или работа.

Asia: Может быть я чересчур наивная, но я действительно думаю, что выбрав «спорную» профессию, ты можешь делать незначительные вещи, которые заставят систему гнить изнутри. Я знаю девочек, которые учились на экономистов и сейчас работают в неправительственных организациях, которые занимаются благотворительностью и учат людей бороться за свои права. Хочется верить, что это возможно в нашем обществе и не все идут на работу только ради того, чтобы зарабатывать деньги.

Paweł: Можно ли придерживаться своих идеалов, будучи панком, анархистом или кем-угодно, и при этом работать в банке, адвокатском бюро или на какую-либо корпорацию? Мне кажется, что это достаточно трудно сопоставить между собой, но рано или поздно вам придется согнуть спину и начать делать что-то против своей воли. Изменение системы изнутри — очень серьезная задача, и нужно быть очень упертым, чтобы в любой ситуации быть верным своим идеалам. Думаю, эта песня о том, что не нужно оправдывать то, что ты работаешь в офисе или где-угодно. Но в целом, на мой взгляд, было бы лучше держаться в стороне от подобных профессий.

D: В вашей песне «Зови это D.I.Y.» вы критикуете тех, кто по идее, должен использовать в своей повседневной жизни D.I.Y.-принципы, но не делает этого. Как по вашему, что такое D.I.Y.?

Kamil: Мы скорее критикуем подход и отношение тех людей, которые коверкают само понятие D.I.Y. Мы видим по ящику миллион знаменитостей каждый день и устали от их рож, а на хардкор-шоу случается так, что группа, которая должна играть последней, весь концерт бухает всем составом в своем вэне и выходит только на свой сет. Такими персонажами мы тоже сыты по горло. В прочем, тоже самое ты можешь прочитать в буклете нашего диска.

Paweł: D.I.Y. - значит взаимоуважение. Это означает, что никто не кинет тебя на деньги на концерте, если нет письменного договора; что не возникнут проблем с группой, если они выступают перед тобой, а хотят после, и наоборот; что никто не разобьет унитаз в клубе, где проходит концерт и в следующий раз там запретят сделать его снова; что никто не будет поливать тебя грязью у тебя за спиной и т.д. D.I.Y. - это честность, побег от вездесущей идеи о том, что надо на всем делать деньги, это то, что позволяет тебе всю ночь прообщаться с чуваком, который живет на другом конце света и понять, что с ним у тебя больше общего, чем с людьми, которых ты видишь на улице каждый день.

D: Вы выпустили несколько видов футболок. Почему вы сделали это? Если бы вам сказали, что футболки — это точно такая же часть потребительской культуры, что бы вы ответили? Ваша песня «Second Life» посвящена тому, как люди сами того не замечая, становятся заложниками мира, в котором все придумано за них, где все полностью состоит из фантиков и мишуры. Как думаете, не противоречит ли продажа собственных футболок этой идее? Многие панки живут согласно тем правилам и формам, которые также диктуются модой, не так ли?

Kamil: Ты можешь закончить D.I.Y. - тур либо уложившись в ноль, либо попасть на деньги. Чаще всего ты попадаешь на деньги. Все зависит от уровня популярности. Если она есть, то это может спасти тебя от траты нескольких сотен евро на ремонт сломанного вэна где-нибудь в середине тура. Также ты можешь напечатать футболок и продавать их на концертах. Это даст тебе какие-то гарантии, что ты отобьешь какую-то сумму. То есть, грубо говоря, мерч помогает тебе выжить в туре. Конечно, это компромисс.

Paweł: Я полностью согласен. Футболки — это точно такой-же продукт, и это компромисс. Иногда это помогает нам не тратить собственные деньги в туре и даже приобретать то, в чем мы нуждаемся. Мы не зарабатываем таким образом на личную жизнь, и, как сказал Камил, это облегчает нашу жизнь вне дома. Цены на мерч не высокие, и я думаю, что вполне нормально поддерживать группу, покупая у нее футболку, которую, в конечном счете, вы все равно купили бы в магазине, просто с другой картинкой. Если группа забоится о том, на чем она печатает свой мерч, то думаю, это нормально. Вообще, если в этом есть здравый смысл и вы не покупаете вещь в слепую, то я не вижу в этом ничего зазорного.

Asia: Если вы сами сделаете футболки с нашей группой, я буду только за! Как уже сказал Павел, это компромисс, но также и способ поддержки группы. Есть места, где на шоу приходят 10 человек, но это не значит что концерт стоит отменять из-за этого. Я бы не хотела, чтобы кто-то из-за этого платил большую цену за вход, или чтобы организатор отдавал нам деньги из своего кармана. Я благодарна тем ребятам, которые приходят на шоу и покупают наши футболки, потому что они дают нам возможность быть спокойными и не думать, что если наша машина сломается посреди трассы, нам не на что будет починить ее, или если что-то еще пойдет не так.

D: Песня «Time Of Fight» о жестокости полиции и неонацистском насилие. Можете рассказать немного о ситуации в Польше относительно этих двух проблем? Как вы думаете, на сколько эти две проблемы связаны между собой?

Wolfi: При написании этой песни в моей голове всплывали довольно страшные картины. В России, например, нацисты соревнуются между собой, кто убьет больше «красных». Это напоминает мне охоту за головами. Они собирают трофеи, которыми являются наши головы. Я в шоке от всего этого. Я думаю, на востоке Европы часто бывает так, что полиция действует рука об руку с нацистами. Так обстоит дело в Польше. В Германии полиция охраняет неонацистские демонстрации, разгоняя при этом тех, кто пытается помешать им.

Paweł: В Польше полиция и нацисты всегда шли плечом к плечу. В начале 90-х неонацистское движение было насквозь пропитано людьми из спецслужб, и нацисты делали все, чтобы облегчить работу полиции, в результате чего сейчас у них никогда не бывает проблем с полицией на демонстрациях. На данный момент их движение немного маргинализировано, но это не значит, что они больше не представляют из себя угрозу. Несколько лет назад можно было слышать об убийствах, совершенных бритоголовыми. Теперь все намного тише. Лишь один раз в году, 11 ноября — день национальной независимости Польши, они устраивают демонстрацию. В этом году была еще одна демонстрация и было видно, что теплые отношения между ними и полицией все еще сохраняются. Жестокость полиции — это повсеместная проблема и, не имеет значения, в Польше это происходит, в Германии, или во Франции. ACAB!